График работы
Понедельник с 9.00 до 17.00
Вторник с 9.00 до 17.00
Среда с 9.00 до 17.00
Четверг с 9.00 до 17.00
Пятница с 9.00 до 16.00
Суббота выходной
Воскресенье выходной
Книжный интернет магазин Умник и К обзор Конкурентоспособность российского образования
31.08.2011
28 июня в Российском новом университете (РосНОУ) прошла Всероссийская конференция с элементами научной школы для молодежи «Обновление содержания профессионального образования в России как условие вхождения в глобальную конкурентную среду». Предлагаем вашему вниманию выдержки из выступления управляющего директора «Просвещения» Александра Кондакова. Некоторое время назад мне как руководителю группы разработчиков стандартов школьного образования при-слали проект стандарта педобразования. Прочитав первую фразу, я закрыл документ. Эта фраза гласила: «Педагогическое образование является стержнем системы образования Российской Федерации». Целеполагание — ложное! Может, именно поэтому сегодня педобразование — главная проблема системы образования России. Капитан Врунгель сказал очень правильно: «Как вы судно назовете, так оно и поплывет». Поэтому если ты себя увидел в виде стержня, значит, рано или поздно, тебя забьют по шляпку. Если вдуматься, что такое система педобразования и какую роль она выполняет в обществе, то ответ очень простой: она готовит учителей, способных реализовать стандарты школьного образования. Все! Если бы концепция начиналась такими словами, я бы продолжил ее чтение. Этот случай, к сожалению, отражает общее отношение «образованцев» к себе: мы — ценность, мы — стержень, мы, мы, мы… Давайте задумаемся над тем, что такое образование в системе общественных институтов. Это благо? Наверно, да. Но какое благо? Мы с вами живем в условиях, когда система образования рассматривается в качестве общественного блага, которое спускается нам сверху, а мы с благодарностью принимаем его и несем в себе. На нынешнем этапе развития российского гражданского общества, в новой системе общественных отношений, запрос семьи, общества и государства, реализуемый в виде общественного блага, включает общеобразовательную, общекультурную подготовку, формирование мировоззрения, ценностно-смысловой сферы молодежи, общее физическое развитие на всех уровнях образования. Это часть образования, общая для всех. Но, кроме блага общественного, есть еще благо личное, или частное — это то, что необходимо конкретным субъектам образовательного процесса. Это благо надо тоже очень хорошо дифференцировать: есть запрос семьи или самого обучающегося («я хочу изучать дизайн ювелирных изделий»); есть за-прос работодателя («мне нужно, чтобы выпускник умел и знал то-то и то-то»). Таким образом, образование относится к категории сложного блага. Меня как работодателя не устраивает существующая структура системы образования, которая наделяет нас колоссальным общественным благом. Особенно если вспомнить, что стоимость этого блага мы вынимаем из своего кармана как налогоплательщики. Приведу пример. Калужская область. Строится завод «Фольксваген». Приезжают немцы и говорят, что им нужны на конвейер сварщики. На это губернатор (классный губернатор, который за десять лет вывел область на рост) сказал, что нет проблем: есть замечательное ПТУ, в котором готовят сварщиков. Они пришли смотреть ПТУ, а там — газосварщики, электросварщики, специалисты по точечной сварке, аргонной сварке… И срок обучения — три года. Немцы сказали, что им это не надо, а нужны люди, которые смогут работать с автоматом точечной сварки — и все! Вот так общественное благо внезапно стало тормозом бизнеса. Они договорились очень просто: сварщиков учат три месяца, потом на два года отправляют на предприятие и засчитывают эту работу как производственную практику, после чего ребята получают дипломы сварщиков. Образование, безусловно, ценность и благо, но это еще и важнейший инструмент инвестиционной привлекательности — конкретного человека, субъекта Федерации, страны в целом. И когда мы говорим о конкурентоспособности, то должны прежде всего разобраться с тем, что такое система образования, как мы к ней относимся, как она должна отвечать на запросы семьи, обучающегося, работодателя, а также, что мы имеем в виду, говоря о конкуренции и конкурентоспособности. Я предлагаю под конкуренцией понимать взаимодействие заинтересованных сторон рынка, каждая из которых претендует на большую выгоду в условиях реализации своих интересов. Это нормально для конкуренции. Вообще, в бизнесе есть понятие «коо-конкуренция» — кооперация и конкуренция, являющиеся двигателем развития. И мы должны понимать, что субъекты рынка несут взаимную, солидарную ответственность, которая основана на многостороннем интересе. Здесь важно понять состав участников рынка образовательных услуг. Мы традиционно считаем, что это образовательные учреждения: школы, вузы, ПТУ и так далее. А ведь на самом деле это и семьи, и обучающиеся, производители и продавцы образовательных услуг, прямые и косвенные потребители образовательных услуг, посредники, провайдеры, модераторы, работодатели, компании, создающие средства обучения, контент-провайдеры, ИТ-компании, издательства, работники сферы образования и само государство. Причем все участники рынка образовательных услуг заинтересованы в повышении конкурентоспособности своих партнеров — субъектов этого рынка: чем выше конкурентоспособность партнера, тем выше собственная конкурентоспособность. И понятно, что каждый из субъектов рынка реализует свои интересы в соответствии с логикой рыночных отношений. Это принципиально важно. Например, государство выступает регулятором, разработчиком и проводником политики в сфере образовательных услуг. И в данном случае его ключевая функция — это формулирование правил игры: административной вертикали в управлении образованием, систем контроля (грифование, лицензирование, аттестация, аккредитация), систем качества, то есть создание условий и ресурсов для удовлетворения личностных и семейных, общественных и государственных запросов. Это может быть стимулирование экспорта образовательных услуг, поддержка национальных лидеров образования, поддержка одаренных учащихся, поддержка тех сегментов рынка, которые являются стратегическими для образования на данный момент. Приведу конкретный пример. 1980 год. К власти в Великобритании приходит Маргарет Тэтчер. Экономика в развале, национализируют угольную отрасль, железные дороги. Электроника промышленная — в Штатах, бытовая — в Японии. Что делать, куда развиваться? Решили развивать биотехнологии и начали с того, что усилили научное образование в школах и инвестировали в создание факультетов биотехнологии, фармацевтики, медицины в ведущих университетах. В итоге в 1990-х годах Великобритания стала лидером на рынке биотехнологий, то есть государство успешно выполнило свою функцию регулятора. В России много примеров, как крупный бизнес вкладывается в систему профессионального образования — но только того, которое дает ему конечный результат. Например, Ассоциация компьютерных компаний России начала с заявления: «Мы не получаем из МФТИ нужных специалистов в области информационных технологий». Они создали кафедру в МФТИ, потом поняли, что кафедры им мало, и создали факультет. А после того как поняли, что получают из школы абитуриентов невысокого уровня, Сергей Андреев пришел ко мне и предложил совместно сделать стандарты по математике и информатике. И мы начали делать новые стандарты — по запросу работодателя. От работодателя пошел запрос к образованию, причем хорошо артикулированный. Бизнес дошел до того, что создает свои корпоративные университеты. Если я не ошибаюсь, первым был университет «Норникеля», потом Дерипаска создал университет, затем появились другие. Но это не от хорошей жизни, а от понимания того, что система высшего, среднего и начального профессионального образования не удовлетворяет запросам современного бизнеса. Я не могу взять на работу в издательство ни одного выпускника вуза без переподготовки. Не повышения квалификации, а профессиональной переподготовки! И это очень серьезная проблема отечественной экономики. У нас в России 75% молодых специалистов — выпускники высших учебных заведений, а их востребованность на рынке труда — всего 30%. Приходит человек с завышенными социальными ожиданиями, а на рынке труда ему предлагают мотыгу и говорят, что другой работы для него, к сожалению, нет. Он на самом деле и мотыгой-то не владеет, но у него уже высшее образование. Это серьезная социальная, экономическая и политическая проблема. В нормальных рыночных условиях существуют межсубъектные отношения, которые предполагают разумное сотрудничество и соперничество на рынке образовательных услуг, а не одностороннюю ответственность субъектов рынка. Мы традиционно считаем, что учащийся несет ответственность перед папой, мамой, обществом и государством за то, что он был осчастливлен общественным благом, и поэтому обязан его отработать. Мы считаем, что образовательное учреждение несет ответственность перед государством за реализацию тех программ, которые государством финансируются. Мы считаем, что бизнес социально ответственен перед государством, обществом и учреждениями образования. И в этой логике наибольшую ответственность несет бизнес, государство же вообще никому ничего не должно. Оно просто дает деньги. Образовательные учреждения забывают о том, что они несут ответственность перед работодателем и перед семьей за подготовку способного и социально успешного выпускника. Вы когда-нибудь слышали о том, что вуз несет за это ответственность? Вы сегодня видели хотя бы в одном из вузовских рейтингов критерий «успешность выпускников»? В 1992 году я преподавал в пятом по престижности колледже США. На вопрос, почему они на пятом месте, мне ответили, что у них есть простой индикатор: зарплата выпускника на выходе через пять и через десять лет. То есть индикатором конкуренто-способности образовательного учреждения является конкурентоспособность выпускника. И никаких других индикаторов они не используют! Устойчиво негативное отношение бизнеса и, пока в меньшей степени, семьи к российской системе образования, прежде всего профессионального, связано с тем, что учреждения образования не идентифицируют себя в качестве ответственной стороны рынка образовательных услуг. Следует отметить и недостаточность действий государства как регулятора в области создания нормативно-правовой базы, инфраструктуры системы образования, которая поможет обеспечить ему конкурентоспособность, создания условий, при которых российские образовательные учреждения смогут демонстрировать свои конкурентные преимущества на международном рынке образовательных услуг. А ведь в условиях глобализации конкуренто-способность общества, государства, экономики определяется конкурентоспособной системой образования. Сегодня мы говорим о трех ведущих потенциалах любого государства, любого общества — это потенциал образовательный, потенциал демографический и потенциал психологический. И все три базисных потенциала развития формируются в системе образования. Поэтому мы ждем от учреждений образования высокого уровня профессиональной компетенции и эффективных стратегий развития, конкурентных действий, тактических моделей поведения, которые помогли бы им становиться успешными конкурентами. Если говорить о конкуренции на рынке образовательных услуг, то она должна основываться на следующих принципах. Это идентификация и самоидентификация субъектов образовательного рынка как ответственных участников рынка. Это социальная ответственность всех субъектов рынка образовательных услуг как условие реализации собственных интересов на рынке. Это действия в рамках правового поля, поощряющего добросовестную конкуренцию и не допускающего недобросовестных действий («черный пиар», «картельные соглашения» типа заседания союза отдельных ректоров). Это сочетание конкуренции и кооперации, то есть коо-конкуренция. Например, соперничество научно-педагогических школ не исключает проведения совместных конференций, обмена опытом и образовательным контентом, тем более в условиях развития системы открытого образования и сетевого взаимодействия, пере-дачи образовательных технологий и программ. Экономическое соперничество не исключает объединения при выходе в новые сегменты рынка и на международный рынок образовательных услуг. Но мы живем в России. Как мы можем оценивать конкуренто-способность по финансовым показателям в условиях гарантированного госбюджетного финансирования вузов? К сожалению, и платное образование, особенно в государственном секторе, нацелено сегодня на извлечение прибыли любой ценой. И коммерческие показатели объема продаж, доли рынка тоже не вполне адекватны, когда существует гарантированный сбыт образовательных услуг образовательными учреждениями, имеющими гарантированное бюджетное финансирование в виде контрольных цифр приема, которые абсолютно не соотносятся с запросом работодателя. Я не говорю уже о таких сомнительных конкурентных преимуществах, как отсрочка от армии или повышенный спрос на статусные дипломы. Я считаю большой опасностью для конкурентоспособности отечественного образования разделение образовательных учреждений по организационно-правовым формам собственности. Это очень яркое свидетельство антиконкурентной ситуации в отечественном образовании. И опасен постулируемый рядом ректоров вузов, руководителей образования тезис о превосходстве государственных образовательных учреждениях над негосударственными. Конкурентоспособность должна измеряться на основе не затратных, а только результирующих показателей. То есть показателей продаж образовательных услуг, индикаторов инновационной активности, эффективности менеджмента, способности воспроизводства кадров, индексов цитируемости, то есть того, что вы видели в западных рейтингах. Сегодня же деятельность образовательных учреждений оценивается на основе затратных показателей: количества обучающихся, количества преподавателей, доцентов, кандидатов, объема освоенных средств, наличия грифованных учебников, количества компьютеров, парт, томов в библиотеке… Отказ от затратных показателей в пользу результирующих важен для понимания реальной конкурентной силы образовательного учреждения. Это индикатор его рыночной устойчивости, в том числе и в плане добросовестного выполнения обязательств в долгосрочной перспективе. Ребенок поступает в образовательное учреждение (неважно, какой ступени или уровня), он его гарантированно закончит и получит документ. Причем получит по той программе, по которой он поступал. Это необходимо и образовательным учреждениям, и партнерам, и оппонентам, и потребителям, и органам управления образованием, и бизнесу, и работодателю. Нет смысла сегодня говорить о конкурентоспособности российского образования, не обеспечив субъектам рынка право на участие в конкуренции, то есть на самостоятельное завоевание, удержание и отстаивание конкурентных преимуществ, сочетающихся с выполнением требований добросовестной конкуренции. Сегодня на рынке образовательных услуг России фактом является искусственное преимущество изначально гарантированного финансового превосход-ства над соперниками, выделение ведущих, полуведущих, маловедущих и иных образовательных учреждений вместо формирования профессиональных конкурентоспособных кластеров, в основе которых лежит самостоятельный поиск повышения конкурентоспособности и устойчивости на рынке. Конкурентоспособность образовательного учреждения во всем мире определяется его стремлением к упрочнению конкурентных преимуществ по отношению к соперникам и получению признания со стороны других участников рынка образовательных услуг. Зачем семидесяти процентам вузов России делать собственные учебно-методические комплексы? У нас настолько расцвел «мусориздат», что сильных конкурентоспособных учебников в эти вузы вы не запихнете, потому что каждый доцент, каждый преподаватель обязан отчитаться своим выдающимся произведением. Так, может быть, мы выделим федеральные исследовательские университеты, на которые возложим ответственность за фундаментальные исследования? А все остальные пусть выполняют свою важнейшую функцию — готовят кадры для страны. Приезжаю в областной центр. Институт повышения квалификации работников образования. Ректор: «У нас в прошлом году подготовили двух докторов, двенадцать кандидатов, у нас прошло восемнадцать конференций общероссийских…» Я говорю: «Вы мне расскажите, какие программы повышения квалификации, подготовки учителей вы разработали и реализовали, и как это сказалось на качестве школьного образования». Да какое там! У нас же доктора, кандидаты и конференции. Понимаете, в чем дело? Вот где перегибы, которые необходимо ликвидировать, в противном случае мы ничего не сдвинем в системе, и не только профессионального образования. Я думаю, сейчас запущен очень важный механизм — перевод образовательных учреждений в статус автономных некоммерческих организаций. Это хотя и маленький, но достаточно существенный механизм введения рыночных отношений в образовательную среду. И я уверен, что необходимо ставить вопрос о приватизации государственных учреждений. Это колоссальная собственность, это колоссальные ресурсы, и в принципе бизнес (особенно крупный бизнес) готов к тому, чтобы реально принимать в этом участие. Сегодня же конкурентоспособность российской системы образования — и школьного, и профессионального — к сожалению, не позволяет с уверенностью говорить о светлом будущем наших детей.
Мы должны четко, внятно и честно себе сказать, что сегодня образование — это услуга, а российская система образования — это национальный рынок образовательных услуг. До тех пор, пока мы это не признаем, мы будем искать стержни, ценности и, самое главное, думать, куда делись деньги из нашего кармана.
Автор: обзор подготовил менеджер магазина книг Вахрушев А.А
