График работы
Понедельник с 9.00 до 17.00
Вторник с 9.00 до 17.00
Среда с 9.00 до 17.00
Четверг с 9.00 до 17.00
Пятница с 9.00 до 16.00
Суббота выходной
Воскресенье выходной
Книжный интернет магазин Умник и К обзор Мы начали ощущать себя гражданами одной страны
18.01.2012
Задача школы, сформулированная в стандартах второго поколения, — формирование российской гражданской идентичности учащихся. О том, кто такие россияне и как единство гражданской нации сочетается с ее многообразием, рассказывает директор Института этнологии и антропологии РАН, соавтор Концепции духовно-нравственного развития и воспитания личности гражданина России, академик РАН Валерий Тишков.
— Валерий Александрович, в начале 1990-х годов, когда вы возглавляли госкомитет по делам национальностей РФ, был разработан проект концепции государственной национальной политики. Тогда президент Борис Ельцин и его окружение отвергли проект. В чем заключалась ваша концепция?
— Разрабатывая проект концепции государственной национальной политики, я исходил, во-первых, из необходимости утверждения экстерриториальной формы внутреннего самоопределения российских народов наряду с существующими территориальными автономиями (республиками). В России дисперсно расселены разные народы, например украинский народ, третий по численности после русских и татар. Этим народам нужна экстерриториальная, национально-культурная автономия. Эта идея в начале 1990-х воспринималась очень критично — говорили, что еще Ленин и Сталин заклеймили национально-культурную автономию как выдумку австромарксистов. Но уже в 1996 году был принят федеральный закон «О национально-культурной автономии», сыгравший положительную роль в развитии нашей страны.
Во-вторых, помимо поддержки и сохранения нашего этнического разнообразия, большого числа народов Российской Федерации, их культур, нам следовало думать о том, чтобы народ страны был единым, от идеи «дружбы народов» идти к «дружному народу». Дружба народов в СССР обеспечивалась газетой «Правда», КПСС, КГБ, мощным идеологическим аппаратом. Народы не просто дружили, но и не имели права раздружиться. В свободном обществе эта установка перестает действовать: сегодня народы дружат, а завтра могут и рассориться.
В свое время я написал монографию «Реквием по этносу: исследования по социально-культурной антропологии», где подверг критике советскую теорию этноса. Эта теория основана на том, что основополагающей формой социальных коллективов в мире и в нашей стране, в прошлом и настоящем являются этнические общности. Авторы теории этноса забыли, что население практически всех государств, включая американские и европейские, имеет очень сложный состав — расовый, этнический, религиозный, языковой, и наша страна не уникальна. Многие страны, в том числе Индия и Индонезия, более многообразны, чем Россия. Тем не менее во всех странах есть представление о том, что это единый народ, единая нация.
— Что сегодня вкладывается в содержание понятия «нация»? Как его понимают в мировой науке, в мировой общественной практике? Ведь возникает двойственность в трактовке термина…
— Президент СССР Михаил Горбачев во время поездки в Индию посетил Красный форт в Дели, где в 1947 году была провозглашена индийская независимость. Раджив Ганди ему сказал: «Это символ нашей индийской нации». Горбачев начал ему отвечать: «А символ нашей…» Но не смог произнести слово «нация» и сказал: «…Наш национальный символ — это Кремль».
После распада СССР стало очевидно, что чего-то не хватает не просто в нашем языке, но и в нашем сознании. У нас нет национального самосознания, нет ощущения идентичности. Это чувство не выражено, не осознано, не проработано интеллектуальной элитой, не нашло отражения в системе образования и в информационной сфере, вообще никак не оформлено.
После 1991 года изменения произошли в экономике страны и в политическом строе, а в этой сфере образовался мощный вакуум. И выход я предложил еще в 1992 году — говорить о российском народе как о политической, гражданской нации, мультиэтничной, многонациональной по своему содержанию.
В России есть национальная система образования, национальная экономика, национальные проекты, есть проблема здоровья нации, есть национальная олимпийская команда. И нужно признать, что российский народ — это гражданская нация.
— Считается, что термин «россияне» придумал Борис Ельцин. Его знаменитая фраза «дорогие россияне» — это и есть обращение к единой гражданской нации?
— Конечно, это не он придумал. Мне однажды даже пришел запрос от одной из думских партий с просьбой дать заключение, есть ли такой народ — россияне. Просто благодаря индоктринации термина «советский народ» в течение длительного времени мы забыли о том, что понятия «российский народ», «россияне» присутствовали в истории нашей страны.
В своем пособии «Российский народ. Книга для учителя», которая рекомендована учителям, преподающим курс «Основы религиозных культур и светской этики», я привожу примеры, это подтверждающие. Достаточно вспомнить «Записку о древней и новой России» Карамзина, которую он написал как краткое пособие по истории для наследника престола, многочисленные стихи Пушкина: «Узнай народ россий-ский, что знает целый мир…», «Не смелый подвиг россиян, не слава, дар Екатерине…». Более того: в XVIII веке русский язык назывался российским языком, и Карамзин написал «Историю государства российского».
— Как соотносятся понятия «государство» и «нация»? Подразумевает ли принадлежность к единой гражданской нации лояльность государству?
— Государство у нас было, есть и будет, причем после таких событий, как в 1917-м или в 1991-м, сохраняется преемственность. Важно понимать, что государства существуют не только потому, что у них есть символы, конституции, охраняемые границы, армии и прочее. Каждое новое поколение, живущее в том или ином государстве, осознает свою общность, свою лояльность этому государству. При всех недостатках жизни, недовольстве, появлении диссидентов и даже эмигрантов, проявлениях сепаратизма подавляющее большинство населения демонстрирует свою лояльность России, признает ее своим государством, демонстрирует свой патриотизм и свою любовь к Родине.
При этом любовь, лояльность вовсе не исключают недовольство. Радищев говорил: «Ненавижу Россию, потому что люблю ее». Так что представление об обязательности осознания национальной российской идентичности вовсе не предполагает безоговорочную преданность и отсутствие какой-то критики. Это было бы утопией.
— А как вопрос единой гражданской нации решается в западных странах? Там ведь тоже не обходится без попыток сепаратизма. Известны конфликты, например, в стране басков в Испании, проблема Ирландии в Великобритании…
— Недавно делегация моего института вернулась из Страны Басков, где участвовала в научном семинаре. Главной задачей и жители, и руководство этой провинции считают сохранение своей автономии — региональной, культурной, языковой — в условиях интеграции в состав испанской нации. В их провинциальной конституции есть понятие Страны Басков как нации, как европейского региона, но в то же время провинция считается частью Испании точно так же, как, например, Каталония. И когда «Барселона» выигрывает Лигу европейских чемпионов, это событие празднуют и в Басконии как победу испанского футбола. Испанская национальная команда, победившая на чемпионате мира в ЮАР, наполовину состояла из каталонцев, несколько игроков были басками.
— Как сейчас, на ваш взгляд, граждане России определяют свою идентичность? Мы осознаем свою принадлежность к единой гражданской нации? Считаем себя россиянами?
— Уже в 2000-е годы все социологические опросы, в том числе проведенные нашими ведущими социологическими службами, показывали, что на первое место вышла гражданская идентичность. На вопрос, кем вы себя считаете, кто вы, большинство дает ответ: «Я — россиянин, гражданин России». На втором месте национальная, этническая принадлежность: «Я — русский, я — татарин». Хотя если анализировать данные в региональном разрезе, то, например, в Чечне на первом месте ответ: «Я — чеченец», а на втором: «Я — россиянин». В Татарстане, по последним данным, на первое место вышла российская идентичность. Иногда идентичность формулируется применительно к региону, например: «Я — татарстанец», и это может быть характерно и для русских, и для татар.
Процесс поиска и обретения национальной идентичности в России продолжался в течение двадцати лет, и он состоялся. Пусть даже есть попытки подвергнуть сомнению так называемый «российский проект», саму идею утверждения гражданской российской идентичности в форме понимания российского народа как единой гражданской нации, мы начали ощущать себя гражданами одной страны. Без этого ощущения государство рассыплется.
— Какую роль в формировании российской идентичности должна играть система образования?
— Когда я привел внука в первый класс, на доске было написано «Наша страна — Российская Федерация. Столица Российской Федерации — Москва». Но потом я узнал, что так было не во всех школах. Например, в некоторых школах Республики Татарстан было написано: «Мы живем в Республике Татарстан. Столица Татарстана — Казань». И никакого упоминания о России и о Москве.
Каждое новое поколение должно воспитываться в школе так, чтобы у него формировалась российская гражданская идентичность. Ведь идентичность — это результат прежде всего социализации, которая не является наследуемой или врожденной, как здоровье, рост, сила или способности. Социализация осущест-вляется сначала в семье, а потом в школе. Вот почему центральное место в работе системы образования должно занимать воспитание ответственного гражданина. И это относится не только к российской системе образования. В 1985 году я спросил одного американского коллегу, как преподается история в школах США, в чем смысл исторического образования. Он ответил: «Воспитание ответственного гражданина».
— Но все-таки если система образования формирует гражданина России, как быть с идентичностью другого порядка? Ведь человек так или иначе является русским, украинцем, татарином, якутом. Этот фактор со временем потеряет свое значение?
— Нет. Современные нации не являются монокультурными, многообразие не исчезает. Мир в этом смысле усложняется. Когда-то казалось, что пройдет еще лет 50–100, и вместо 4 тысяч языков останется лишь 400, во всех государствах пройдет ассимиляция. Но этого не произошло. Проекты ассимиляции, попытки создания монокультурного плавильного котла не удались ни в одной стране мира, в том числе в США, где эта идея была возведена в официальную концепцию. Поэтому признание разнообразия, его понимание и управление им — ключевая вещь.
— Как возникла идея создания пособия «Российский народ. Книга для учителя»?
— Несколько лет назад в Общественную палату РФ, где я два созыва возглавлял Комиссию по толерантности и свободе совести, пришел запрос от Министерства образования и науки с просьбой обозначить нашу позицию по вопросу преподавания в школах «Основ религиозных культур и светской этики». В составе комиссии были представители разных религиозных конфессий, и мы вместе разработали основные принципы нового курса. Во-первых, это вариативность. Во-вторых, свобода выбора родителей и самих учеников. В-третьих, курс должны вести специально подготовленные учителя, а не священнослужители. И наконец, в содержании разных предметов в рамках курса не должно быть чего-либо, направленного против другой религии.
При апробации этого курса я был привлечен к написанию пособия для учителей, и к апрелю 2012 года, когда курс будет вводиться в штатном режиме, я планирую его доработать. Для меня это стало очень ответственным заданием, поскольку раньше я был мало связан со сферой образования, хотя родился и вырос в семье школьных учителей.
Автор: Белла Сорсорова
Автор: обзор подготовил менеджер магазина книг Вахрушев А.А
