График работы
Понедельник с 9.00 до 17.00
Вторник с 9.00 до 17.00
Среда с 9.00 до 17.00
Четверг с 9.00 до 17.00
Пятница с 9.00 до 16.00
Суббота выходной
Воскресенье выходной
Книжный интернет магазин Умник и К обзор Я подозрительно отношусь к людям, которые со всем соглашают
21.02.2012
О профессии, кино и литературе, о выборе правильного пути и многом другом рассказывает кинорежиссер Карен Шахназаров.
— Карен Георгиевич, изначально вы собирались поступать на художественный факультет ВГИКА, а пошли на режиссерский. Почему изменили решение?
— Тогда у меня были колебания, я занимался живописью, думал быть художником в кино, но потом все-таки решил остановиться на режиссуре. Я просто хотел работать в кино.
— Откуда любовь к этому виду искусства?
— Мало людей, которые не любят кино. Скорее всего, как и многим молодым людям, мне нравился этот праздничный мир, было ощущение, что там красивые люди, актеры, актрисы, все очень нарядно. К тому же в советское время это было очень престижно, сейчас уже не так. Молодежь привлекает в кино внешняя оболочка, и в этом нет ничего предосудительного. Первое — это эмоции, они тянут в кино. Наверно, и меня неосознанно привлекало то же самое. Я не очень понимал, что такое кино, что это за жизнь. С годами пришло понимание и выяснилось, что это совсем не так празднично, как кажется со стороны.
— А как родители отнеслись к вашему выбору?
— Мои родители не были связаны с кино, тем не менее они любили театр, интересовались искусством. Поэтому они меня не останавливали.
— Вы попали в этот мир, увидели его изнутри. Не возникало ли потом сомнений в правильности решения?
— Сомнения возникали, были моменты, когда я даже думал уходить из кино. На начальном этапе моя судьба не складывалась — моя первая полнометражная картина не очень хорошо прошла, потом несколько лет не мог найти работу, ничего не получалось. И только после фильма «Мы из джаза» ко мне пришел какой-то реальный успех, тогда я определился и решил, что буду этим заниматься всерьез.
— Мне кажется, у каждого бывают такие периоды. Как их преодолевать?
— Самое сложное — понять, твое или нет, потому что люди склонны заблуждаться. Есть люди, которым не надо работать в кино, а они работают: им кажется, что еще чуть-чуть и случится — судьба улыбнется, а она не улыбается. Может быть, этот человек — замечательный инженер, а он хочет быть кинорежиссером. Не на своем пути удачи не будет. Но это личный выбор — никого не убедишь, каждый человек сам ищет себя. Все люди в чем-то талантливы, но очень много людей, которые запутались, и от этого у них проблемы в жизни.
— То есть, если попытки не приводят к успеху, лучше просто уходить? Почему тогда вы остались?
— Если бы моя вторая картина не стала успешной, я бы ушел. Это было бы достаточным основанием, чтобы понять, что мне этим заниматься не надо. А поскольку я человек достаточно честолюбивый, я бы вряд ли стал продолжать. С одной стороны, есть такие важные понятия, как упорство и стремление к цели, но, с другой стороны, необходимо понимать, насколько эта цель достижима, насколько это в твоих силах. Не надо обманывать себя. Но это самое сложное, потому что люди, как правило, относятся к себе слишком хорошо, человеку трудно признаться, что он чего-то не может.
— В этом могут помочь близкие люди: родители, педагоги, друзья?
— Конечно, могут подсказать. Главное — в какой-то момент сказать правду.
— Что вам подсказывали в тот неудачный период?
— Я этим не очень делился, родители были согласны, что если не получится, надо уходить. Они не успокаивали меня, мол, «Давай, надо обязательно пробиться…», они говорили: «Если не получится, лучше уйти». В этом смысле они мне помогали.
— Вы любите работать с молодежью?
— Я вообще люблю работать. Я люблю работать с людьми, которые неравнодушно относятся к тому, чем они занимаются, возраст здесь не имеет значения. Важен человек, мера его таланта, неравнодушие, энергия.
— Но молодежь часто ругают, говорят, что она никакая…
— Молодежь всегда чем-то не устраивает старшее поколение. Тут есть несколько причин, во-первых, она всегда другая, она несет в себе что-то новое, и это новое вступает в некий внутренний конфликт с представлениями старших. Во-вторых, молодые люди допускают больше ошибок. К тому же они всегда приходят занимать чьи-то места — это естественно, необходимо, но подспудный конфликт неизбежен. Поэтому молодежь ругали и в мое время, и сто лет назад, и двести — так всегда было и будет, это нормально.
Я бы сказал, что современная молодежь менее эрудированная, у нее меньше знаний в силу того, что в советское время образование было гораздо лучше. Есть еще масса объективных причин — компьютер, телевидение… Мы очень много читали. В наше время не было столько развлечений, было два-три телеканала, которые заканчивали свою работу в 11 вечера. А книга развивает гораздо лучше, чем компьютер или телевидение. Тем не менее я встречаю очень много грамотных молодых людей, поэтому нельзя одной краской все красить. У меня особых претензий к молодежи нет (смеется).
— А как привить любовь к чтению?
— Только чтением. Надо заставить человека прочитать какое-то количество книг, потому что это важно для жизни. Многие считают, что книга — это времяпрепровождение, но, по сути, хорошая книга — это огромный человеческий опыт. Толстой, Гоголь, Пушкин, Достоевский — эти люди обладали огромным человеческим опытом и были гениальными, они многое могут дать. И если вы читаете с этой точки зрения, вам это помогает в жизни. Вы же не можете прожить все жизни, но таким образом вы приобщаетесь к опыту, мыслям талантливых людей и потом это используете. Мне многое удалось только потому, что я многое знаю, а взял я эту информацию из книг. У меня утилитарное, практическое отношение к чтению. Поэтому своим детям я говорил: в соревновании, которое называется жизнь, — а жизнь — это соревнование, в мире несколько миллиардов людей, и все они хотят занять какую-то позицию в жизни, — выигрывает тот, кто более оснащен, и прежде всего знаниями. В начале эти знания можно получить только из книг, потому что жизненного опыта у двадцатилетнего человека нет. Это я пытался внушить своим детям, и в результате они все-таки прочитали какое-то количество приличных книг.
— Из современной литературы можно получить эти знания?
— На мой взгляд, нет. Есть отдельные книги, но в целом лучше обращаться к классике. Надо понимать, что жизнь не меняется, человеческие отношения остаются теми же, меняется одежда, стиль, но по существу все то же самое. Я ценю те книги, из которых я что-то узнаю о жизни. Порой кажется, что тебе что-то совершенно не нужно: зачем тебе знать о кораблях, о которых писал Джозеф Конрад? Но потом это срабатывает: что-то где-то из этого багажа ты применяешь в реальной жизни. Это кладовая, в которую ты складываешь знания из книг, а в нужный момент с какой-то из полок ты достаешь то, что может пригодиться в определенной ситуации.
И кино, и литература должны вызывать эмоции: если в тебе что-то шевелится и ты вдруг понимаешь, что ты живое существо, тогда это настоящее. Настоящее искусство — то, которое волнует.
— Что из последнего прочитанного и увиденного вас впечатлило?
— Габриэль Гарсиа Маркес, «О любви и прочих бесах». Педро Альмодовар, «Кожа, в которой я живу».
— Скажите, а можно ли научиться режиссуре?
— Непосредственно тому, как снимать, конечно, можно. В этой профессии очень много конкретного, и этой конкретике как раз можно на-учиться. Но если говорить о режиссуре, которая выше чем ремесло, то есть о неком способе познания мира, — этому уже не научишься, это талант, который или есть, или его нет.
Я уже больше 30 лет этим занимаюсь и могу сказать, что я постоянно учусь. Если же человек останавливается — это ошибка. Режиссуре нужно постоянно учиться, это процесс. Наверно, этим отличаются режиссеры по призванию от режиссеров по профессии. Люди, у которых это призвание, действительно постоянно находятся в процессе самообучения. А если они что-то для себя открывают, значит, и для зрителей тоже.
— Какие черты вам помогают в работе, а какие мешают?
— Помогает терпение, в этой профессии оно важно: очень много приходится ждать, что-то доводить, переделывать. Темперамент — он помогает и мешает, потому что иногда я бываю чрезмерно вспыльчивым, слишком эмоциональным. Еще в режиссуре нужно иметь характер, это волевая профессия, ведь ты все-таки должен подчинить людей, ты же работаешь не один, а с огромным коллективом. И ты должен всех убедить, иногда подчинить своей воле, организовать. Думаю, мне помогает то, что я хороший организатор. Может, поэтому я и директором стал. Но чтобы организовывать людей, надо иметь определенное понимание психологии. Каждый человек — это свой мир: одному надо польстить, другого обидеть, третьего чем-то купить. Тебе нужно понять, как сделать так, чтоб человек открыл свои лучшие качества, отдал свой талант тебе. Вот здесь как раз очень помогает литературный багаж. Литература дает понимание человеческой психологии. Вообще, профессия режиссера — очень живая профессия, ты все время работаешь с людьми.
— У вас на площадке часто возникают споры?
— Не часто, но бывают. На самом деле я очень ценю людей, которые имеют свое мнение, свои принципы, могут их отстаивать. С ними бывает тяжело, но, как правило, они приносят свои идеи. Я подозрительно отношусь к людям, которые со всем соглашаются, ничего не предлагают, — это люди, которым на все наплевать. С такими я предпочитаю не работать. Ты должен использовать лучшее, что есть у человека, и присвоить себе. В этом смысл режиссуры — взять у людей все лучшее и убедить всех, что это твое. На самом деле, это непросто.
Автор: Анна Белякова
Автор: обзор подготовил менеджер магазина книг Ботвинников А.Д
